Фотография, в конечном итоге, это банальный образ правдоподобного, но банальность, которая всегда скрывает тайны. Что делать с этими «сибиллами», когда реальность продолжает ускользать, скользить по неуловимому. В восточной философии, как и для Walter BENJAMIN-а, реальность — это усеченная иллюзия, видимость, которую пытаются коснуться, мимолетность света. Именно в этом эфемерном свете, в этой белой сущности, Анатолий ИВАНОВ черпает флуоресцентные регистры, которые питают его черную коробочку.
Эти световые спазмы, эти преломленные механизмы больше впрыскиваются в его устройство, чем захватываются. Результат, нужно признать, довольно странный, неразгаданная надпись, выгравированная в психическом кадре, который вызывает напряжение, почти тревогу.
Другие фотографии кажутся более спокойными, как если бы городские огни покинули свою смятую реальность, чтобы натянуться или изнуриться на гладкой, отутюженной поверхности фотопленки. Его образы реальности утратили всякое конвенциональное прочтение, всякую узнаваемую идентичность, любую невыносимую банальность, любую рациональную интерпретацию: они стали отражением в отражении отражающей реальности. Эти раздражающие миазмы света шевелятся под разогретой кожей изображения, как если бы последнее с трудом их удерживало, удерживалось само.
Иногда Анатолий ИВАНОВ рискует собирать портреты, как этот снимок Александры РЕБЕНОК, сделанный в коридоре клуба LESS. Свет зеленоватого неона окрашивает её лицо, девушка застыла в неловкости перед объективом, когда перспектива ускользает. Все портреты персонажей, снятые художником, «перекусывают» неловкость бытия, сведённого к формальной модели, как согнутая труба в сознании своего телесного смущения. Эта дистанцированная и слегка извращенная реалистичность придает портретной фотографии язык чувственной истины, отступающий от кажущейся холодности обработки изображения.
Анатолий ИВАНОВ разрезает своим аппаратом эту люминесцентную жестокость, эти лучи сознания, и делает это почти инстинктивно. Каждая фотография действует как буква неизвестного алфавита в муках нашего бытия. Это смутное ощущение может быть предвестником нового образного словаря для нового поколения, русского или не русского, исчерпавшего языковые регистры реальности.
Эти огни, которые ведут диалог с призмами истины, являются подлинным продуктом магматической восприимчивости, как если бы наша реальность погружалась в плавящийся свет, который только фотоаппарат художника сможет охладить. Изображение как застывшая лава, как слишком натянутое лицо, таит и переиначивает под своей видимой поверхностью горячую массу подвижной, невыразимой… невозможной реальности. Сквозь эти трещины можно угадать раскалённое присутствие хаотического мира, из которого оно возникает, но также и другую реальность… на этот раз возможную.
/ Frédéric BOUGLÉ / Независимый арт-критик и директор Центра современного искусства Creux de l’enfer в Thiers / ФРАНЦИЯ / 1998-01
ХИТРОСТЬ: Чтобы распечатать фотографии, включите «Печатать фон» в настройках вашего броузера.